Naviny.by
Вечером 8 июня на Октябрьской площади Минска прошла акция молчаливой солидарности, на которую собрались активисты группы "Вконтакте" "Революция через социальную сеть" и те, кто откликнулся на их инициативу, передает БелаПАН.
Приверженцы "революции через социальную сеть" призывали всех желающих прийти на центральную площадь Минска — без какой-либо символики, транспарантов и других митинговых атрибутов.
На их призыв к 19.00 на площади собралось около сотни молодых людей, число которых быстро росло. Через полчаса их насчитывалось уже около четырехсот. Собравшиеся хаотично перемещались, некоторые — на велосипедах, приветствовали знакомых, общались, шутили, многие расположились на ступенях крыльца Дворца Республики.
Напомним, на группу "Революция через социальную сеть" накануне обратил внимание Комитет госбезопасности. В пятницу, 3 июня, к Дмитрию Нефедову, который модерировал сообщество "Движение будущего", призывающую к "революции через социальную сеть", пришли сотрудники Комитета госбезопасности. Нефедов успел на своей странице "Вконтакте" оставить запись о непрошенных гостях. Другие руководители группы оперативно на это отреагировали и исключили его из списка администраторов, тем самым лишив возможности кому-либо закрыть или почистить группу с его компьютера.
Сотрудники КГБ предъявили ему ордер на обыск, изъяли у него компьютер, а на Нефедова был составлен протокол об административном нарушении — якобы во время обыска молодой человек ругался нецензурной бранью. Выходные Нефедов провел в Центре изоляции правонарушителей на улице Окрестина в Минске. Сегодня в суде Заводского района Минска должно было рассматриваться его дело, но судья отправил его на доработку, так как в протоколе время, когда Нефедов "ругался матом", не совпадает со временем проведения обыска. Сам Нефедов был освобожден.
8 июня находившийся на площади замначальника ГУВД Мингорисполкома Игорь Евсеев и его подчиненные были явно озадачены новой ситуацией: ничего противозаконного собравшийся на площади молодой народ не совершал.
Около 19.45 молодые люди начали расходиться, задержаний за "нецензурную брань" не наблюдалось.
Также акция прошла в Могилеве. На площади возле Дома Советов участники мероприятия начали собираться к 19.00. В течение 10-15 минут их количество превысило полсотни и продолжало расти. Среди участников акции преобладала молодежь, однако были и несколько человек среднего возраста.
"Мы пришли, чтобы без символики, без какого-то сопротивления показать, что нас не устраивает ситуация в стране — экономическая, политическая. Своей акцией мы хотим показать, что не хотим кровопролитий, не хотим жертв, мы просто хотим поменять что-то в нашей стране, и поэтому мы просто сидим, гуляем, общаемся, не делаем ничего противозаконного", — заявила БелаПАН участница мероприятия Оксана.
По ее словам, 1 июня на такую же акцию вышло всего около десятка человек, "сейчас же — намного больше, и идет тенденция на увеличение".
"Мы просто гуляем и показываем недовольство повышением цен. Надо, чтобы правительство поняло, что мы против и надо что-то менять и в экономическом, и в политическом плане", — сказал другой участник акции Алексей.
"Сама атмосфера показывает, что люди дружелюбно гуляют. Кто знает, что из этого получится. Пока никто ничего не предлагал, все лидеры оппозиции за решеткой. Это была инициатива простых людей. Может, через какое-то время у них появятся какие-то требования и у них появится цель. Пока это просто стихийный протест, который идет от чистого сердца", — отметил участвовавший не в первый раз в подобных акциях Андрей.
По словам некоторых собравшихся, их во многом вдохновила акция "Стоп-бензин", прошедшая накануне в Минске.
Никто из лидеров местных оппозиционных организаций, в частности ОГП, Партии БНФ и создаваемой Партии свободы и прогресса, не знал об организации и проведении акции.
Акция продолжалась около 40 минут. Работники милиции на ней не присутствовали. Тем не менее, по словам участников акции, их снимали на видеокамеру два сотрудника КГБ. В конце мероприятия около десяти человек сфотографировали предполагаемых сотрудников КГБ на мобильные телефоны, поаплодировали и разошлись. Задержаний не было.
Изначально на призыв собраться в Бресте откликнулось около 20 участников, однако социальные сети сделали свое дело — 8 июня, не смотря на жару, на центральной площади города собралось больше сотни человек. Некоторые пришли с детьми, а особо предусмотрительные участники "социальной революции" с сухарями.
Акция прошла без происшествий и завершилась аплодисментами собравшихся. Сотрудники милиции и спецслужб лишь наблюдали за происходящим со стороны. Продолжение инициативы намечено на следующую среду — 15 июня. link
среда, 8 июня 2011 г.
вторник, 7 июня 2011 г.
"...кампания "Говори правду" - проект ГРУ России"
Владимир Некляев написал для "Белорусского партизана" статью о том, как изменился его взгляд на события в стране после выхода из тюрьмы по сравнению с тем, как он все оценивал раньше, до выборов и до приговора суда. Публикуем статью бывшего кандидата в президенты "Ради Беларуси".
- Время, которое после президентских выборов и событий 19 декабря 2010 года я находился в "американке", как называют в народе внутреннюю тюрьму КГБ Республики Беларусь, можно разделить на три периода.
Поначалу меня заставляли давать показания о сотрудничестве со спецслужбами Российской Федерации. Мне доказывали, будто белорусскому КГБ известно, что кампания "Говори правду" - проект ГРУ России. Сообщили, что проект этот согласован с президентом Медведевым, а непосредственный его куратор - премьер-министр Путин.
Рассказали, что с кампанией "Говори правду" связана "уголовная" московская группировка бывших белорусских чиновников (Наумов, Латыпов, Титенков и другие) и чиновников сегодняшних, действующих. Среди действующих чиновников первым назывался премьер-министр Сидорский, который, оказывается, 19 декабря должен был стоять рядом со мной на Площади, чтобы на новых выборах без Лукашенко стать президентом Беларуси. Именно так, по версии белорусского КГБ, - приходом к власти в Беларуси ставленника России, - завершался проект российских спецслужб под названием "Говори правду".
Недели через три восточный проект "Говори правду" расширился на запад: оказалось, российские спецслужбы вошли в сговор со спецслужбами немецкими. Меня допрашивали, на каком уровне я встречался с представителями спецслужб и с политическим руководством России и Германии, что знаю о договоренностях между министрами иностранных дел этих стран, Лаврова и Вестервелле, особенно во время визита последнего в Москву. Поскольку я ничего об этом не знал, мне объяснили, что по этим договоренностям Беларусь отдается под контроль России взамен на преференции для немецкого бизнеса и совместное с Германией противодействие геополитическим интересам США, которые намерены расширять их в балтийско-черноморском регионе именно путем влияния на Беларусь.
Где-то через месяц проект "Говори правду" перестал быть российским - и вообще Россия из числа врагов Беларуси вдруг выпала. Лишенный всякой информации с воли, я не знал, что Россия перекрыла нефтяной кран, но догадался об этом, когда из российского шпиона был переквалифицирован в шпиона американского, а затем и в немецко-польского. Теперь меня допрашивали только о моих контактах на Западе, в Европе и в США, прежде всего интересуясь встречами с госсекретарем США, а также с министрами иностранных дел Германии, Чехии, Швеции, Польши. Как лидер кампании "Говори правду", я и говорил правду: со стороны моих высокопоставленных собеседников не было сказано по отношению к Беларуси ни одного негативного слова. Наоборот, ими очень позитивно оценивались те тенденции к расширению, сближению взаимоотношений между Беларусью и Евросоюзом, США, которые обозначились в 2010 году во внешней белорусской политике. Тема наших разговоров была одна: как позитивные тенденции сохранить, какие наиболее эффективные шаги предпринять, чтобы эти тенденции углублялись, какую помощь, в том числе экономическую, оказать, чтобы не остановить движение Беларуси к демократизации. Я все это говорил на допросах и на "беседах" с сотрудниками КГБ разных уровней, но никто этого не хотел слышать. У меня спрашивали: какие страны и кто персонально был причастен к подготовке в Беларуси "революции", чьи инструкторы готовили меня и моих соратников к "вооруженному свержению законной власти?".
Отвечаю: к свержению законной белорусской власти, которая могла возникнуть в Беларуси в образе нового белорусского президента в случае свободных и справедливых выборов, причастны силовые структуры Республики Беларусь, на которых и держится нынешний политический режим, через брутальные действия которого Беларусь и оказалась в сложнейшей политико-экономической ситуации.
Под занавес моего пребывания во внутренней тюрьме КГБ в перечне стран, спецслужбы которых через кампанию "Говори правду" готовили государственный переворот в Беларуси, все реже упоминались не только Россия, но и США и Германия. Полагаю, белорусский режим пришел к выводу, что, бодаясь с сильнейшими странами мира, можно обломать рога - и наставил их исключительно на Польшу, которая наиболее активно требовала жестких санкций к Лукашенко и его пособникам.
Во время допросов и так называемых "бесед", на которые не допускались адвокаты, я был, мягко говоря, не в лучшем состоянии. К тому, что случилось ночью с 19 на 20 декабря, когда меня едва не убили, а потом неизвестные люди ворвались в больницу скорой помощи и голого выволокли меня из реанимации на лютый мороз, на улицу, где, глядя на их действия, я подумал, что одежда мне больше никогда не понадобится, добавилось то, о чем рассказывали кандидаты в президенты Михалевич и Санников. Это - издевательство, "растяжки", физические "упражнения", пытки холодом, бессонница, которые в КГБ назывались не пытками, а условиями содержания. Моей жене не разрешали передать необходимые мне лекарства, заменяя их какими-то аналогами, которые вызывали депрессию, угнетенность. И в таком состоянии, в таких "условиях" меня, чтобы давал необходимые показания, еще и запугивали расправой с моими родными: женой и детьми. В результате я пережил в тюрьме четыре гипертонических криза, каждый из которых грозил инсультом, уже однажды мной перенесенным. Только после четвертого криза, когда даже тюремные врачи заявили, что пятый криз может стать последним, меня госпитализировали и провели специализированное лечение. На собственном опыте я убедился, что сегодняшний белорусский режим наследует все худшее из советского режима в его сталинском варианте: жестокость, бесчеловечность, аморальность.
Лукашенко не раз заявлял, что после событий 19 декабря 2010 года понял: есть значительная часть общества, которая думает не так, как он - и с ней нужно начинать диалог. Выйдя из тюрьмы, я, перешагнув через обиды, через все личное, потому что в политике нельзя руководствоваться эмоциями, выразил готовность к диалогу. И что мне предложили для его начала?.. Репрессии. Судилища по образцу сталинских политических судов над кандидатами в президенты и их соратниками. Показательно-жестокие приговоры Санникову, Статкевичу, Уссу и десяткам молодых, ни в чем не повинных людей, которые только начинают жизнь. Это диалог?.. Снова слова одни, а действия другие, опять ложь, хитрость, подлость. Это сущность режима, иначе он поступать не способен - и, похоже, тщетны надежды на то, что обретет такую способность.
Давным-давно св. Августин сказал: "Власть без морали - это банда". Так оно сегодня есть в Беларуси. С этим нельзя смириться, этого нельзя принять, с этим надо бороться. До победы.
И тем не менее, и все же... И тем не менее ради Беларуси, которая из-за действий сегодняшнего политического режима оказалась в наибольшей опасности за все время независимости, я готов разговаривать с кем угодно. Даже с теми, кто меня едва не убил. Но только в том случае, если меня захотят слышать.http://www.blogger.com/img/blank.gif
Владимир Некляев, "Белорусский партизан"
- Время, которое после президентских выборов и событий 19 декабря 2010 года я находился в "американке", как называют в народе внутреннюю тюрьму КГБ Республики Беларусь, можно разделить на три периода.
Поначалу меня заставляли давать показания о сотрудничестве со спецслужбами Российской Федерации. Мне доказывали, будто белорусскому КГБ известно, что кампания "Говори правду" - проект ГРУ России. Сообщили, что проект этот согласован с президентом Медведевым, а непосредственный его куратор - премьер-министр Путин.
Рассказали, что с кампанией "Говори правду" связана "уголовная" московская группировка бывших белорусских чиновников (Наумов, Латыпов, Титенков и другие) и чиновников сегодняшних, действующих. Среди действующих чиновников первым назывался премьер-министр Сидорский, который, оказывается, 19 декабря должен был стоять рядом со мной на Площади, чтобы на новых выборах без Лукашенко стать президентом Беларуси. Именно так, по версии белорусского КГБ, - приходом к власти в Беларуси ставленника России, - завершался проект российских спецслужб под названием "Говори правду".
Недели через три восточный проект "Говори правду" расширился на запад: оказалось, российские спецслужбы вошли в сговор со спецслужбами немецкими. Меня допрашивали, на каком уровне я встречался с представителями спецслужб и с политическим руководством России и Германии, что знаю о договоренностях между министрами иностранных дел этих стран, Лаврова и Вестервелле, особенно во время визита последнего в Москву. Поскольку я ничего об этом не знал, мне объяснили, что по этим договоренностям Беларусь отдается под контроль России взамен на преференции для немецкого бизнеса и совместное с Германией противодействие геополитическим интересам США, которые намерены расширять их в балтийско-черноморском регионе именно путем влияния на Беларусь.
Где-то через месяц проект "Говори правду" перестал быть российским - и вообще Россия из числа врагов Беларуси вдруг выпала. Лишенный всякой информации с воли, я не знал, что Россия перекрыла нефтяной кран, но догадался об этом, когда из российского шпиона был переквалифицирован в шпиона американского, а затем и в немецко-польского. Теперь меня допрашивали только о моих контактах на Западе, в Европе и в США, прежде всего интересуясь встречами с госсекретарем США, а также с министрами иностранных дел Германии, Чехии, Швеции, Польши. Как лидер кампании "Говори правду", я и говорил правду: со стороны моих высокопоставленных собеседников не было сказано по отношению к Беларуси ни одного негативного слова. Наоборот, ими очень позитивно оценивались те тенденции к расширению, сближению взаимоотношений между Беларусью и Евросоюзом, США, которые обозначились в 2010 году во внешней белорусской политике. Тема наших разговоров была одна: как позитивные тенденции сохранить, какие наиболее эффективные шаги предпринять, чтобы эти тенденции углублялись, какую помощь, в том числе экономическую, оказать, чтобы не остановить движение Беларуси к демократизации. Я все это говорил на допросах и на "беседах" с сотрудниками КГБ разных уровней, но никто этого не хотел слышать. У меня спрашивали: какие страны и кто персонально был причастен к подготовке в Беларуси "революции", чьи инструкторы готовили меня и моих соратников к "вооруженному свержению законной власти?".
Отвечаю: к свержению законной белорусской власти, которая могла возникнуть в Беларуси в образе нового белорусского президента в случае свободных и справедливых выборов, причастны силовые структуры Республики Беларусь, на которых и держится нынешний политический режим, через брутальные действия которого Беларусь и оказалась в сложнейшей политико-экономической ситуации.
Под занавес моего пребывания во внутренней тюрьме КГБ в перечне стран, спецслужбы которых через кампанию "Говори правду" готовили государственный переворот в Беларуси, все реже упоминались не только Россия, но и США и Германия. Полагаю, белорусский режим пришел к выводу, что, бодаясь с сильнейшими странами мира, можно обломать рога - и наставил их исключительно на Польшу, которая наиболее активно требовала жестких санкций к Лукашенко и его пособникам.
Во время допросов и так называемых "бесед", на которые не допускались адвокаты, я был, мягко говоря, не в лучшем состоянии. К тому, что случилось ночью с 19 на 20 декабря, когда меня едва не убили, а потом неизвестные люди ворвались в больницу скорой помощи и голого выволокли меня из реанимации на лютый мороз, на улицу, где, глядя на их действия, я подумал, что одежда мне больше никогда не понадобится, добавилось то, о чем рассказывали кандидаты в президенты Михалевич и Санников. Это - издевательство, "растяжки", физические "упражнения", пытки холодом, бессонница, которые в КГБ назывались не пытками, а условиями содержания. Моей жене не разрешали передать необходимые мне лекарства, заменяя их какими-то аналогами, которые вызывали депрессию, угнетенность. И в таком состоянии, в таких "условиях" меня, чтобы давал необходимые показания, еще и запугивали расправой с моими родными: женой и детьми. В результате я пережил в тюрьме четыре гипертонических криза, каждый из которых грозил инсультом, уже однажды мной перенесенным. Только после четвертого криза, когда даже тюремные врачи заявили, что пятый криз может стать последним, меня госпитализировали и провели специализированное лечение. На собственном опыте я убедился, что сегодняшний белорусский режим наследует все худшее из советского режима в его сталинском варианте: жестокость, бесчеловечность, аморальность.
Лукашенко не раз заявлял, что после событий 19 декабря 2010 года понял: есть значительная часть общества, которая думает не так, как он - и с ней нужно начинать диалог. Выйдя из тюрьмы, я, перешагнув через обиды, через все личное, потому что в политике нельзя руководствоваться эмоциями, выразил готовность к диалогу. И что мне предложили для его начала?.. Репрессии. Судилища по образцу сталинских политических судов над кандидатами в президенты и их соратниками. Показательно-жестокие приговоры Санникову, Статкевичу, Уссу и десяткам молодых, ни в чем не повинных людей, которые только начинают жизнь. Это диалог?.. Снова слова одни, а действия другие, опять ложь, хитрость, подлость. Это сущность режима, иначе он поступать не способен - и, похоже, тщетны надежды на то, что обретет такую способность.
Давным-давно св. Августин сказал: "Власть без морали - это банда". Так оно сегодня есть в Беларуси. С этим нельзя смириться, этого нельзя принять, с этим надо бороться. До победы.
И тем не менее, и все же... И тем не менее ради Беларуси, которая из-за действий сегодняшнего политического режима оказалась в наибольшей опасности за все время независимости, я готов разговаривать с кем угодно. Даже с теми, кто меня едва не убил. Но только в том случае, если меня захотят слышать.http://www.blogger.com/img/blank.gif
Владимир Некляев, "Белорусский партизан"
суббота, 4 июня 2011 г.
Кто удалил из базы данных отпечатки “террориста Коновалова”
"Белорусский партизан" - http://www.belaruspartisan.org/bp-forte/?page=100&backPage=13&news=88598&newsPage=0
Главный подозреваемый в организации теракта в минском метро – Дмитрий Коновалов – все-таки сдавал в милиции отпечатки пальцев еще в 2009 году. Об этом «Белорусскому партизану» сообщил источник из числа витебских милиционеров. Это же неофициально подтверждают офицеры той части, в которой служил Коновалов.
Как известно, обвиняемый в организации взрыва Дмитрий Коновалов конце 2009 года был призван в армию. Служил он в военной части в Межицы под Лепелем. По официальной версии, отпечатков пальцев перед отправкой в армию у него не взяли. Поэтому мол и не смогли уличить его участие во взрыве 2008 года.
Однако, как рассказали «Белорусскому партизану», сразу после обнародования имени террориста перепуганные сотрудники военной части обнаружили в архиве личное дело Коновалова. И там была справка о том, что молодой человек проходил дактилоскопию. Сотрудники КГБ даже нашли того милиционера, который "откатал" у призывника отпечатки. Однако дальше случилось странное. Говорят, что милиционер на допросах рассказал, что к нему пришел какой-то большой чин и "попросил" удалить из базы данных отпечатки Коновалова.
Последнюю фразу из-за ее абсурдности оставим без комментариев. Но есть следующие факты: в Коновалова милиция действительно снимала отпечатки пальцев перед отправкой его в армию. Почему их вдруг удалили из базы данных МВД и удаляли вообще - это другой вопрос к КГБ и МВД.
Если эта информация верна, получается, что кто-то из представителей спецслужб давно готовил Коновалова на роль преступника. Не обязательно, он должен был взорвать бомбу в метро или в другом людном месте, но у спецслужб всегда есть реальные исполнители спецзаданий и на всякий случай - "козлы отпущения".
Напомним, что 11 апреля 2011 года в минском метро, на станции Октябрьская сработало взрывное устройство. Погибли в результате взрыва 15 человек, пострадало - около 100. Дмитрий Коновалов был арестован следователи КГБ буквально через сутки после взрыва. Тем не менее, спустя почти 2 месяца после теракта власти так толком и не объяснили ни обстоятельства совершения этого страшного преступления, ни роль в нем главных обвиняемых, не предоставили ни одного серьезного доказательства их вины. Вопросов к белорусским спецслужбам пока стало даже больше, чеам раньше.
Главный подозреваемый в организации теракта в минском метро – Дмитрий Коновалов – все-таки сдавал в милиции отпечатки пальцев еще в 2009 году. Об этом «Белорусскому партизану» сообщил источник из числа витебских милиционеров. Это же неофициально подтверждают офицеры той части, в которой служил Коновалов.
Как известно, обвиняемый в организации взрыва Дмитрий Коновалов конце 2009 года был призван в армию. Служил он в военной части в Межицы под Лепелем. По официальной версии, отпечатков пальцев перед отправкой в армию у него не взяли. Поэтому мол и не смогли уличить его участие во взрыве 2008 года.
Однако, как рассказали «Белорусскому партизану», сразу после обнародования имени террориста перепуганные сотрудники военной части обнаружили в архиве личное дело Коновалова. И там была справка о том, что молодой человек проходил дактилоскопию. Сотрудники КГБ даже нашли того милиционера, который "откатал" у призывника отпечатки. Однако дальше случилось странное. Говорят, что милиционер на допросах рассказал, что к нему пришел какой-то большой чин и "попросил" удалить из базы данных отпечатки Коновалова.
Последнюю фразу из-за ее абсурдности оставим без комментариев. Но есть следующие факты: в Коновалова милиция действительно снимала отпечатки пальцев перед отправкой его в армию. Почему их вдруг удалили из базы данных МВД и удаляли вообще - это другой вопрос к КГБ и МВД.
Если эта информация верна, получается, что кто-то из представителей спецслужб давно готовил Коновалова на роль преступника. Не обязательно, он должен был взорвать бомбу в метро или в другом людном месте, но у спецслужб всегда есть реальные исполнители спецзаданий и на всякий случай - "козлы отпущения".
Напомним, что 11 апреля 2011 года в минском метро, на станции Октябрьская сработало взрывное устройство. Погибли в результате взрыва 15 человек, пострадало - около 100. Дмитрий Коновалов был арестован следователи КГБ буквально через сутки после взрыва. Тем не менее, спустя почти 2 месяца после теракта власти так толком и не объяснили ни обстоятельства совершения этого страшного преступления, ни роль в нем главных обвиняемых, не предоставили ни одного серьезного доказательства их вины. Вопросов к белорусским спецслужбам пока стало даже больше, чеам раньше.
Странное про деньги
А где же деньги оппозиции? Этот вопрос будоражит общественное мнение столько, сколько в Беларуси существует оппозиция. То, что она у нас питается не духом святым, понятно. Спонсоры имеются, но конкретных фактов, таких капитальных перехватов миллионов долларов, о которых частенько сообщают власти, нет до сих пор.
«Эти деньги я украл не из корыстных целей, а чтобы воспрепятствовать преступной деятельности оппозиции, которая могла их использовать против нашего президента Александра Лукашенко». Такого рода показания дал обвиняемый в краже, ранее неоднократно судимый житель Бреста. Более того, он утверждает, что пакет с десятками тысяч долларов намеревался добровольно отнести в милицию. Но не успел, его арестовали…
В завершившихся процессах по «делу 19 декабря», пожалуй, только один обвинительный эпизод развалился в пух и прах. «Декабрист» Сергей Возняк обвинялся в даче ложных показаний и был полностью оправдан. Иного решения судья Фрунзенского района Жанна Жуковская просто не могла принять.
Из 29 томов уголовного дела, фигурантами которого были экс-кандидаты в президенты Владимир Некляев, Виталий Рымашевский и еще четыре человека, три тома касались «преступной деятельности» именно Сергея Возняка. Из этих трех томов один абсолютно не имел никакого отношения к событиям 19 декабря и был полностью посвящен части 1 статьи 401 УК РБ («Заведомо ложное показание»). И это как раз тот случай, когда принято говорить, что дело шито белыми нитками. А начиналось оно так…
Дело о поджоге
В ночь с 15 на 16 сентября 2010 года в одной из квартир дома 34 по минской улице Мясникова, которую снимала жительница Пинска Инна Ч., случился пожар. Специалисты сразу установили, что это был пожог. Уголовное дело возбудили 20 сентября. Милиционеры быстро вычислили, кто к поджогу мог руку приложить.
Под подозрением оказался ранее неоднократно судимый житель Бреста Дмитрий Б. Его задержали, и мужчина признался в совершении поджога, который, с его слов, он совершил на почве ревности. В гараже задержанного оперативники провели обыск и нашли там массу интересного. Помимо явно контрабандных вещей, в гараже хранились наркотики и пакет со 176 тысячами долларов. На вопрос о происхождении валюты брестчанин ответил, что украл деньги в подожженной им квартире. Как позже выяснилось, у правоохранителей были основания подозревать Инну и ее брестского друга Дмитрия в криминальных делах. В отношении обоих велись оперативные мероприятия. Женщину как соучастницу также арестовали.
«Я был знаком с Инной, - рассказывает Сергей Возняк, - бывал не раз в этой квартире. Поэтому не удивился, когда меня вызвал следователь Московского РУВД для допроса в качестве свидетеля. Оказалось, что Инна и ее ревнивый поджигатель дали показания, что деньги в квартире оставил я. Но вот что удивительно: на допрос меня вызвали 16 ноября, то есть через два месяца после пожара. К деньгам я никакого отношения не имел, о чем и сообщил следователю. Правда, я ему сказал, что накануне пожара приехал из Вильнюса, откуда привез продукты - вино, колбасу, конфеты и прочее тысяч на 400 тысяч белорусских рублей, которые оставил в холодильнике той сгоревшей квартиры. Продукты, понятно, сгорели, и следователь усмотрел в этом факте меня уже как потерпевшего. Он составил протокол, и я расписался как потерпевший. Потом были события 19 декабря, а 20-го меня арестовали и бросили в камеру СИЗО КГБ. О случае с пожаром я и не вспоминал».
О том, что Сергей Возняк привлечен к уголовной ответственности за дачу ложных показаний и является обвиняемым, он узнал только 30 марта.
«Пришел я в этот день в КГБ знакомиться с материалами уголовного дела по Площади, - продолжает Возняк. - Следователь вдруг сообщает, что к этому делу менты присоединили еще один том за лжесвидетельствование с моей стороны, и я иду в суд сразу по двум статьям. Познакомился я с этим делом и узнал много интересного. Оказывается, следователь Московского РУВД уголовное дело в отношении меня по части 1 статьи 401 возбудил 26 января. В материалах не оказалось подписанного мною протокола о признании меня потерпевшим. Но есть другой протокол - сфальсифицированный. Якобы я даю показания, в которых признаю, что в той квартире хранились именно мои деньги, но этот протокол я отказался подписывать, потому что… не считаю, что мне нанесен существенный ущерб. Нет никакой логики! Если я признаю, что эти огромные деньги мои, я их потерял, то зачем мне, как лицу заинтересованному, отказываться от такой огромной суммы?»
Это только часть странной протокольной истории. По словам Возняка, 17 марта следователь Московского РУВД обратился к прокурору за разрешением продлить срок предварительного расследования для проведения очных ставок и других следственных действий. Прокурор дело продлил, но ни одного следственного действия с участием Сергея так и не было проведено. В деле нет вообще никаких обязательных с позиций Уголовно-процессуального кодекса действий в отношении обвиняемого в даче ложных показаний Сергея Возняка. Дело в таком надуманно «сыром» виде ушло от милицейского следователя к прокурору, а затем - в суд. В этой цепи правосудия как-то странно повел себя и гособвинитель, не заметивший очевидного, скажем так, брака следственной работы. Словно эти люди изучали в высших учебных заведениях не современное право, а трактаты сталинского прокурора Вышинского.
Все обвинение было построено на голословных показаниях Инны, которая заявила, что эти деньги Возняк привез из заграницы для оппозиции. С ее слов давал показания и брестчанин Дмитрий. Эту парочку в наручниках приводили в зал суда во время процесса над Возняком, но там они отказались давать показания. Других «доказательств», уличающих Сергея в даче ложных показаний, суду предоставлено не было, и дело развалилось.
«В этой истории были попраны все существующие процессуальные нормы, - считает оправданный Сергей Возняк. - Следователь знал, что я нахожусь в СИЗО КГБ, а потому не стал себя утруждать соблюдением законодательства, посчитав, видимо, что со мной в такой ситуации можно делать все что заблагорассудится. Могу предположить, что с Инной и Дмитрием предварительно «поработали», пообещав свободу в обмен на показания против меня, особенно в части денег оппозиции. Они такие показания дали, но их не отпустили, оба до сих пор находятся под стражей, идет суд».
А как же деньги? Неизвестно чьи 176 тысяч долларов являются вещественными доказательства непонятно чего. Что мешало Возняку признать их своими? Мол: с детства копил, в долг взял, нашел…
«Эти деньги нашли в гараже трижды судимого человека, - говорит Сергей. - У них явно криминальное происхождение, и непонятно кто за ними стоит».
А где же деньги оппозиции?
Этот вопрос будоражит общественное мнение столько, сколько в Беларуси существует оппозиция. То, что она у нас питается не духом святым, понятно. Спонсоры имеются, но конкретных фактов, таких капитальных перехватов миллионов долларов, о которых частенько сообщают власти, нет до сих пор.
В фильме БТ «Площадь. Железом по стеклу» прямо-таки наглядно давался весь расклад поступления оппозиционной валюты из-за бугра. Большая часть публикаций в государственных газетах под заголовком «За кулисами одного заговора» также были посвящены деньгам оппозиции. Причем главным «финансистом» и «перевозчиком» госСМИ с подачи аналитических записок и оперативной информации белорусских спецслужб называли именно Сергея Возняка. Вот несколько таких выдержек:
«Из оперативной сводки. В ряде случаев С.Возняк вызывал региональных координаторов ГК ГП в Вильнюс, где в обусловленном месте (гостиница либо кафе) выдавал каждому оговоренную сумму в наличной валюте.
В иных случаях С.Возняком была разработана иная схема. …Деньги переправлялись в Республику Беларусь только в виде наличной валюты избранными курьерами.
С.Возняк отметил, что летом 2010 г. он получил от А.Дмитриева в Вильнюсе сумку с большой суммой наличной валюты (по личной оценке - более 700 тыс. долларов США)».
«Из аналитической записки. В качестве одного из основных каналов доставки денег в Беларусь координатор кампании С.Возняк использовал курьеров из числа студентов Европейского гуманитарного университета (г. Вильнюс). Курьеры преимущественно переходили границу пешком, т.к. в этом случае меньше риск их личного досмотра. … В некоторых случаях за раз перевозилось 150-200 тысяч долларов США».
Суммы озвучивались миллионные в таких сегодня дефицитных для государства долларах. Вот бы их конфисковать да - в бюджет! Но одно дело - подозревать, и совсем другое - хотя бы перехватить. С доказательствами в этом плане оказалось плохо. Тут, оказывается, студенты через охраняемую границу с Литвой деньги мешками носили, а пограничники с КГБэшниками, получается, в фуражку спали.
"Белорусский новости" Текст полностью отсюда. http://www.belaruspartisan.org/bp-forte/?page=100&backPage=13&news=88628&newsPage=0
«Эти деньги я украл не из корыстных целей, а чтобы воспрепятствовать преступной деятельности оппозиции, которая могла их использовать против нашего президента Александра Лукашенко». Такого рода показания дал обвиняемый в краже, ранее неоднократно судимый житель Бреста. Более того, он утверждает, что пакет с десятками тысяч долларов намеревался добровольно отнести в милицию. Но не успел, его арестовали…
В завершившихся процессах по «делу 19 декабря», пожалуй, только один обвинительный эпизод развалился в пух и прах. «Декабрист» Сергей Возняк обвинялся в даче ложных показаний и был полностью оправдан. Иного решения судья Фрунзенского района Жанна Жуковская просто не могла принять.
Из 29 томов уголовного дела, фигурантами которого были экс-кандидаты в президенты Владимир Некляев, Виталий Рымашевский и еще четыре человека, три тома касались «преступной деятельности» именно Сергея Возняка. Из этих трех томов один абсолютно не имел никакого отношения к событиям 19 декабря и был полностью посвящен части 1 статьи 401 УК РБ («Заведомо ложное показание»). И это как раз тот случай, когда принято говорить, что дело шито белыми нитками. А начиналось оно так…
Дело о поджоге
В ночь с 15 на 16 сентября 2010 года в одной из квартир дома 34 по минской улице Мясникова, которую снимала жительница Пинска Инна Ч., случился пожар. Специалисты сразу установили, что это был пожог. Уголовное дело возбудили 20 сентября. Милиционеры быстро вычислили, кто к поджогу мог руку приложить.
Под подозрением оказался ранее неоднократно судимый житель Бреста Дмитрий Б. Его задержали, и мужчина признался в совершении поджога, который, с его слов, он совершил на почве ревности. В гараже задержанного оперативники провели обыск и нашли там массу интересного. Помимо явно контрабандных вещей, в гараже хранились наркотики и пакет со 176 тысячами долларов. На вопрос о происхождении валюты брестчанин ответил, что украл деньги в подожженной им квартире. Как позже выяснилось, у правоохранителей были основания подозревать Инну и ее брестского друга Дмитрия в криминальных делах. В отношении обоих велись оперативные мероприятия. Женщину как соучастницу также арестовали.
«Я был знаком с Инной, - рассказывает Сергей Возняк, - бывал не раз в этой квартире. Поэтому не удивился, когда меня вызвал следователь Московского РУВД для допроса в качестве свидетеля. Оказалось, что Инна и ее ревнивый поджигатель дали показания, что деньги в квартире оставил я. Но вот что удивительно: на допрос меня вызвали 16 ноября, то есть через два месяца после пожара. К деньгам я никакого отношения не имел, о чем и сообщил следователю. Правда, я ему сказал, что накануне пожара приехал из Вильнюса, откуда привез продукты - вино, колбасу, конфеты и прочее тысяч на 400 тысяч белорусских рублей, которые оставил в холодильнике той сгоревшей квартиры. Продукты, понятно, сгорели, и следователь усмотрел в этом факте меня уже как потерпевшего. Он составил протокол, и я расписался как потерпевший. Потом были события 19 декабря, а 20-го меня арестовали и бросили в камеру СИЗО КГБ. О случае с пожаром я и не вспоминал».
О том, что Сергей Возняк привлечен к уголовной ответственности за дачу ложных показаний и является обвиняемым, он узнал только 30 марта.
«Пришел я в этот день в КГБ знакомиться с материалами уголовного дела по Площади, - продолжает Возняк. - Следователь вдруг сообщает, что к этому делу менты присоединили еще один том за лжесвидетельствование с моей стороны, и я иду в суд сразу по двум статьям. Познакомился я с этим делом и узнал много интересного. Оказывается, следователь Московского РУВД уголовное дело в отношении меня по части 1 статьи 401 возбудил 26 января. В материалах не оказалось подписанного мною протокола о признании меня потерпевшим. Но есть другой протокол - сфальсифицированный. Якобы я даю показания, в которых признаю, что в той квартире хранились именно мои деньги, но этот протокол я отказался подписывать, потому что… не считаю, что мне нанесен существенный ущерб. Нет никакой логики! Если я признаю, что эти огромные деньги мои, я их потерял, то зачем мне, как лицу заинтересованному, отказываться от такой огромной суммы?»
Это только часть странной протокольной истории. По словам Возняка, 17 марта следователь Московского РУВД обратился к прокурору за разрешением продлить срок предварительного расследования для проведения очных ставок и других следственных действий. Прокурор дело продлил, но ни одного следственного действия с участием Сергея так и не было проведено. В деле нет вообще никаких обязательных с позиций Уголовно-процессуального кодекса действий в отношении обвиняемого в даче ложных показаний Сергея Возняка. Дело в таком надуманно «сыром» виде ушло от милицейского следователя к прокурору, а затем - в суд. В этой цепи правосудия как-то странно повел себя и гособвинитель, не заметивший очевидного, скажем так, брака следственной работы. Словно эти люди изучали в высших учебных заведениях не современное право, а трактаты сталинского прокурора Вышинского.
Все обвинение было построено на голословных показаниях Инны, которая заявила, что эти деньги Возняк привез из заграницы для оппозиции. С ее слов давал показания и брестчанин Дмитрий. Эту парочку в наручниках приводили в зал суда во время процесса над Возняком, но там они отказались давать показания. Других «доказательств», уличающих Сергея в даче ложных показаний, суду предоставлено не было, и дело развалилось.
«В этой истории были попраны все существующие процессуальные нормы, - считает оправданный Сергей Возняк. - Следователь знал, что я нахожусь в СИЗО КГБ, а потому не стал себя утруждать соблюдением законодательства, посчитав, видимо, что со мной в такой ситуации можно делать все что заблагорассудится. Могу предположить, что с Инной и Дмитрием предварительно «поработали», пообещав свободу в обмен на показания против меня, особенно в части денег оппозиции. Они такие показания дали, но их не отпустили, оба до сих пор находятся под стражей, идет суд».
А как же деньги? Неизвестно чьи 176 тысяч долларов являются вещественными доказательства непонятно чего. Что мешало Возняку признать их своими? Мол: с детства копил, в долг взял, нашел…
«Эти деньги нашли в гараже трижды судимого человека, - говорит Сергей. - У них явно криминальное происхождение, и непонятно кто за ними стоит».
А где же деньги оппозиции?
Этот вопрос будоражит общественное мнение столько, сколько в Беларуси существует оппозиция. То, что она у нас питается не духом святым, понятно. Спонсоры имеются, но конкретных фактов, таких капитальных перехватов миллионов долларов, о которых частенько сообщают власти, нет до сих пор.
В фильме БТ «Площадь. Железом по стеклу» прямо-таки наглядно давался весь расклад поступления оппозиционной валюты из-за бугра. Большая часть публикаций в государственных газетах под заголовком «За кулисами одного заговора» также были посвящены деньгам оппозиции. Причем главным «финансистом» и «перевозчиком» госСМИ с подачи аналитических записок и оперативной информации белорусских спецслужб называли именно Сергея Возняка. Вот несколько таких выдержек:
«Из оперативной сводки. В ряде случаев С.Возняк вызывал региональных координаторов ГК ГП в Вильнюс, где в обусловленном месте (гостиница либо кафе) выдавал каждому оговоренную сумму в наличной валюте.
В иных случаях С.Возняком была разработана иная схема. …Деньги переправлялись в Республику Беларусь только в виде наличной валюты избранными курьерами.
С.Возняк отметил, что летом 2010 г. он получил от А.Дмитриева в Вильнюсе сумку с большой суммой наличной валюты (по личной оценке - более 700 тыс. долларов США)».
«Из аналитической записки. В качестве одного из основных каналов доставки денег в Беларусь координатор кампании С.Возняк использовал курьеров из числа студентов Европейского гуманитарного университета (г. Вильнюс). Курьеры преимущественно переходили границу пешком, т.к. в этом случае меньше риск их личного досмотра. … В некоторых случаях за раз перевозилось 150-200 тысяч долларов США».
Суммы озвучивались миллионные в таких сегодня дефицитных для государства долларах. Вот бы их конфисковать да - в бюджет! Но одно дело - подозревать, и совсем другое - хотя бы перехватить. С доказательствами в этом плане оказалось плохо. Тут, оказывается, студенты через охраняемую границу с Литвой деньги мешками носили, а пограничники с КГБэшниками, получается, в фуражку спали.
"Белорусский новости" Текст полностью отсюда. http://www.belaruspartisan.org/bp-forte/?page=100&backPage=13&news=88628&newsPage=0
Подписаться на:
Сообщения (Atom)
